Штурмовые винтовки
История создания
Опыт Первой мировой войны показал огромную важность скорострельности оружия и высокой плотности огня. К этому времени автоматический огонь пулемётов уже весьма убедительно показал свою эффективность, особенно в «окопной» позиционной войне. Однако пулемёты тех лет стреляли с лафета или станка, были очень тяжёлыми (например, знаменитый пулемёт Максима весил без станка, воды и патронов около 20 кг, а в готовом к бою виде со станком — более 65 кг), и обслуживались расчётом из нескольких человек. Будучи идеальны для обороны укреплений, они совершенно не подходили для наступательных действий.
В военные и межвоенные годы попытки конструкторов повысить огневую мощь пехоты в наступлении за счёт создания более лёгкого, стреляющего с рук и переносимого одним человеком автоматического оружия привели к появлению сразу нескольких принципиально новых его типов: ручных пулемётов, автоматических винтовок и пистолетов-пулемётов. Все они в какой-то мере удовлетворительно решали эту задачу, но подход к её решению был совершенно различен.
На начало Второй мировой войны, пехота большинства стран была вооружена преимущественно магазинными неавтоматическими винтовками или укороченными карабинами, использующими винтовочные патроны, и пистолетами-пулемётами, использующими пистолетные боеприпасы. Кроме того, во многих странах на вооружении находилось некоторое количество самозарядных и автоматических винтовок. Ни один из этих видов оружия в отдельности не мог обеспечить необходимой огневой мощи пехоты, так как:
Винтовка Мосина образца 1891/30.
* Магазинные неавтоматические винтовки и карабины имели большую, даже излишнюю для решения большей части реальных боевых задач дальность прицельной стрельбы, но при этом — весьма низкую скорострельность[9], что делало их бесполезными в ближнем бою с пехотой, вооружённой пистолетами-пулемётами, которой стрелки с винтовками могли противопоставить лишь штыковую атаку;
Пистолет-пулемёт системы Шпагина образца 1941 года.
* Пистолеты-пулемёты обладали весьма высокой скорострельностью, и в бою на ближних дистанциях создавали высокую плотность огня, но из-за использования в них маломощного боеприпаса, разработанного для короткоствольного оружия, эффективная дальность стрельбы из большинства моделей не превосходила 200 метров, чего было зачастую недостаточно для решения боевых задач;
Автоматическая винтовка системы Симонова обр. 1936.
* Самозарядные и автоматические винтовки, созданные на основе винтовочно-пулемётных патронов имеющихся образцов, имели целый ряд неустранимых недостатков, таких, как: сильная отдача при стрельбе, весьма значительная масса оружия и боекомплекта, сложность и малая технологичность в производстве, высокая стоимость как оружия, так и патронов к нему. Эффективность ведения автоматического огня из тех редких образцов, которые такую возможность имели, была крайне невелика из-за плохой кучности и небольшого носимого стрелком запаса патронов, и потому он использовался лишь в крайнем случае.
Также, наличие на массовом вооружении образцов, использовавших совершенно различные боеприпасы, существенно затрудняло снабжение армии.
Таким образом, созрела необходимость создания оружия, способного занять пустующую нишу между пистолетами-пулемётами и автоматическими винтовками, по возможности сохранив и характерную для последних хорошую баллистику и поражающую способность пули, определяющие большую дальность стрельбы, и типичную для первых возможность ведения эффективного огня очередями благодаря сравнительно небольшой отдаче и большой ёмкости магазина.
Слева направо: винтовочный, промежуточный и пистолетный патроны.
Для этого в первую очередь требовалось разработать промежуточный по мощности между пистолетным и винтовочным патрон.
Таковая идея возникла весьма давно. Например, ещё до Второй мировой войны и в первые её годы был создан целый ряд пистолетов-пулемётов, выполненных под наиболее мощные из пистолетных патронов, и благодаря этому по своим характеристикам явно выходивших за пределы «среднего уровня» своего класса — таких, как ППШ (7,62×25 мм), пистолет-пулемёт Кирали (9×25 мм) и ряд других серийных образцов.
Разработчики экспериментальных образцов вооружений зачастую ещё ближе подбирались к созданию патронов, по современным меркам соответствующего промежуточным боеприпасам, и оружия под них. Здесь можно отметить такие конструкции, как французский автоматический карабин Рибейроля 1918 года под патрон 8×35 мм, швейцарские патроны 7,65×35 мм (1921) и 7,65×37 мм (1923 год), предпринятые в конце 1920-х годов попытки уже упоминавшегося Владимира Фёдорова внедрить в Красной Армии облегчённый винтовочный патрон калибра 6,5 мм с длиной гильзы порядка 40 мм, датский опытный автомат Weibel (в других источниках — Danrif) под патрон 7×44 мм разработки начала 1930-х годов, и иные.[8]
В 1939 году В. Г. Федоров в своей монографии «Эволюция стрелкового оружия» указывал на «громадную будущность» пистолета-пулемета как «мощного, сравнительно лёгкого и в то же время простого по своей конструкции оружия», правда, «при условии некоторых его усовершенствований». Федоров также писал о «сближении двух типов, а именно автомата и пистолета-пулемета» (понимая под «автоматом» оружие типа своей автоматической винтовки) на основе создания патрона «с уменьшенной для винтовок и увеличенной для пистолетов-пулеметов прицельной дальностью», то есть — по современной терминологии промежуточного.[10]
Иногда в качестве одного из прообразов автомата называют американский самозарядный карабин М1 Carbine, сконструированный в 1941 году под мощный патрон пистолетного типа .30 Carbine (7,62×33 мм), а также его автоматический вариант М2 Carbine.
Однако на самом деле это оружие было предназначено для вооружения военнослужащих «второй линии», непосредственно не принимающих участие в боевых действиях — водителей, экипажей бронетехники, работников тыловых служб и так далее, а вовсе не на роль основного образца пехотного стрелкового оружия. Выбор же форм-фактора лёгкого карабина был обусловлен тем, что научить бойца метко стрелять из него можно намного легче и быстрее, чем из пистолета. Более правильно считать это оружие предшественником современного подкласса PDW — «личного оружия самообороны», а вовсе не общевойскового автомата / автоматического карабина.[8]
Целенаправленные работы по созданию патронов, промежуточных по мощности между винтовочно-пулемётными и пистолетными, и оружия под них были начаты в Германии в середине 1930-х годов. Также, согласно утверждения в некоторых литературных источниках, в 1939 году таковые работы были начаты и в СССР, но не доведены до конца ввиду начала боевых действий в 1941.
StG-44
Немецкие исследования в этой области вылились в создание целого ряда образцов промежуточных патронов, из которых на вооружение Вермахта был принят один — 7.92 mm Kurz, или 7,92×33 мм.
Под него были созданы такие образцы оружия, как «штурмовые винтовки» StG-44 (прототипы этого оружия также несли такие обозначения, как «пистолет-пулемёт» — Maschinenpistole, MP43 и MP44, или «автоматический карабин» — Maschinenkarabiner, MKb42) и StG 45(M), а также самозарядный карабин Volkssturmgewehr 1-5 (в отечественных источниках — «Фольксштурм»).
АК и СКС
В СССР в 1943 году был принят на вооружение промежуточный патрон образца 1943 года (на этапе проектирования 7,62×41 мм[11], впоследствии — 7,62×39 мм). При его создании перед конструкторами была поставлена задача при калибре 7,62 мм обеспечить остаточную кинетическую энергию пули на дальность 1000 м порядка 196 Дж, при длине ствола оружия порядка 500—520 мм и массе патрона в пределах 15-17 грамм.
Изначально планировалось создать под него комплекс вооружения, в целом повторявший имевшийся на тот момент по номенклатуре образцов, но использующий единый патрон для упрощения снабжения войск — а именно, пистолет-пулемёт, самозарядный и магазинный неавтоматический карабины и ручной пулемёт. Однако позднее, вероятно под влиянием немецкой концепции «штурмовой винтовки», было принято решение заменить все эти образцы одним — автоматическим карабином, который впоследствии официально был назван кратким и хорошо известным в войсках термином «автомат».
Из многочисленных предложенных на конкурс систем автоматов, принят на вооружение был автомат системы М. Т. Калашникова — АК. Кроме того, по итогам более ранних конкурсов были приняты на вооружение ручной пулемёт Дегтярёва и самозарядный карабин Симонова. СКС был вскоре снят с вооружения и используется с тех пор преимущественно в качестве церемониального оружия, а позднее (1961 год) и РПД был заменён пулемётом РПК, на 80 % унифицированным с автоматом Калашинкова.
Таким образом, в СССР в послевоенные десятилетия автомат, а также созданный на его базе лёгкий ручной пулемёт, полностью заменили сложившийся в годы войны комплекс пехотного оружия под винтовочно-пулемётные, которые после этого использовались исключительно в снайперском оружии (СВД), а также пехотном оружии поддержки уровня не ниже роты (таком, как РП-46 и ПК), и пистолетные патроны. Аналогичная ситуация сложилась и в большинстве стран Социалистического лагеря, с теми или иными локальными особенностями.
За пределами же Соцлагеря этот процесс затянулся из-за принятия блоком НАТО в начале 1950-х годов под политическим давлением США американского патрона 7,62×51 мм (Т65), хотя и уменьшенного по сравнению с более ранним американским винтовочным патроном .30-06 (самом крупным и мощным в своём классе), по своим характеристикам оставшегося аналогичным винтовочным боеприпасам, подобным советскому патрону к винтовке Мосина. К концепции же «штурмовой винтовки» / «автомата» под уменьшенный патрон в США относились изначально отрицательно, отдавая предпочтение мощным и дальнобойным самозарядным винтовкам, иногда — с возможностью ведения автоматического огня как вспомогательного его режима (battle rifle), — таким, как M14. При этом новый патрон был введён в качестве основного даже в тех странах, которые имели на тот момент объективно более перспективные наработки — например, британский промежуточный патрон .280 British или немецкий 7.92 mm Kurz.[8]
Как результат, на вооружении стран НАТО в этот период сохранялся комплекс вооружения, аналогичный сложившемуся в годы Второй мировой войны — самозарядные и автоматические винтовки под винтовочно-пулемётные патроны, и дополнявшие их пистолеты-пулемёты под пистолетные боеприпасы.
Схожая ситуация наблюдалась и во многих странах, формально не входивших в сложившееся на тот момент военно-политические блоки: многие страны приняли патроны НАТО и оружие под них, даже не входя в состав этого образования. Напротив, Финляндия, которая в конце войны разрабатывала собственные промежуточные патроны — 9×40 мм Lilja и 9×35 Lahti, в послевоенные годы приняла советский 7,62-мм промежуточный патрон и автомат «Валмет», созданный на базе системы Калашникова.
В полном смысле этого слова промежуточные патроны собственной разработки и оружие под них появились на вооружении в странах Запада лишь в 1960-х годах, во многом — благодаря опыту войн в Корее и Вьетнаме, и первым из него стала американская автоматическая винтовка M16, использовавшая «малоимпульсный» (имеющей пониженный импульс отдачи) промежуточный патрон 5,56×45 мм. Позднее был создан автоматический карабин / автомат на её базе, принятый на вооружение под обозначением M4.
Процесс распространения нового патрона в рамках блока НАТО — а соответственно, и вытеснения старого 7,62-мм боеприпаса, — растянулся до 1980-х годов.
Так как уменьшенный калибр американского патрона в совокупности с рядом иных конструктивных решений сулил определённые преимущества в плане увеличения носимого стрелком боекомплекта и общего облегчения оружия, в середине 1970-х годов в СССР также был принят малокалиберный промежуточный патрон — 5,45×39 мм, под который был создан целый ряд автоматов — АК74 и его модификации, АК «сотой серии», АН-94 «Абакан», АЕК-971 и другие.
Позднее, ввиду выявленных в ходе боевых действий сравнительно низкой пробивной и поражающей способности малокалиберной пули, для оружия специального назначения на базе этого патрона был создан более мощный вариант — семейство патронов калибра 9×39 мм, в которое входят патроны СП-5, СП-6 и другие. Его используют такие образцы оружия, как снайперская (самозарядная) винтовка Винторез, автомат Вал и другие.
